Социальные науки и детство

Введение

В статье рассматриваются проблемы развития института замещающей семьи: его правовое регулирование в аспекте обеспечения права ребенка на семью, сохранения семейных связей и значимые для развития социально-психологические вопросы. В российском семейном законодательстве [16] и законодательстве об опеке и попечительстве [22] отсутствует нормативный термин «замещающая семья», который широко используется в профессиональной среде.

Под термином «замещающая семья» в широком смысле подразумеваются все виды ухода за детьми-сиротами и детьми, оставшимися без попечения родителей (далее — дети-сироты), на базе не кровной семьи по модели «родители — ребенок». Таким образом, «замещающая семья» включает в себя семью опекуна/попечителя (опека и попечительство могут быть родственными), приемную и патронатную семьи, а также предварительную опеку и попечительство. «Замещающая семья» не включает усыновителей, так как усыновленный ребенок приравнивается в правах к кровному.

«Замещающая семья» отличается от ухода за ребенком на базе учреждения (организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, иные учреждения для временного помещения ребенка и оказания ему помощи, в частности, социальные реабилитационные центры, семейные центры, приюты и т.п.). Стоит отметить, что только организация для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей (далее — организация), может выступать в роли опекуна или попечителя, осуществляя надзор за ребенком (ст. 155.1.), и эта форма устройства ребенка считается временной (ст. 2) [16].

Статистические данные за последние пять лет (табл. 1) показывают тенденции в развитии института замещающей семьи:

• сокращение числа детей-сирот, переданных на семейные формы воспитания, и снижение численности усыновленных детей (с 8,8% в 2019 г. до 6,8% в 2023 г.);
• высокий показатель по устройству детей-сирот в семьи приходится на 2019 год (83%). В период с 2020 г. по 2023 г. данный показатель сохраняется на уровне 76–77% [15].

При этом доля усыновленных составляет почти 21% в Московской области и до 19% в Псковской области [15].

В «Декларации о социальных и правовых принципах, касающихся защиты и благополучия детей, особенно при передаче детей на воспитание и их усыновлении на национальном и международном уровнях» различаются алгоритмы передачи ребенка на воспитание в семью и усыновление. Воспитание ребенка в другой семье является временным по своему характеру, может продолжаться в случае необходимости до достижения ребенком совершеннолетия, но при этом оно не должно исключать возможности возвращения ребенка к его собственным родителям или его усыновления до наступления совершеннолетия (ст. 11). Основной же целью усыновления выступает обеспечение постоянной семьи для ребенка, заботу о котором не могут проявлять его родители (ст. 13) [3].

Таблица 1

Устройство детей-сирот в семьи граждан (2019-2023 годы) с указанием источника в форме госстатистики 103-РИК (указывается доля детей, переданных в семью,
от числа выявленных, в %)

Примечание: * — доля детей, переданных в семью, от числа выявленных; ** — доля детей, переданных на данную форму устройства, от общего числа устроенных в семьи.

Согласно Семейному кодексу Российской Федерации (далее — СК РФ) [16] дети-сироты подлежат передаче в семью на воспитание, усыновление (удочерение), под опеку / попечительство, в приемную либо в случаях, предусмотренных региональными законами, в патронатную семью (п. 1 ст. 123). Таким образом, все виды устройства ребенка, кроме организации, определяются как передача на воспитание в семью. При этом усыновление или удочерение (далее — усыновление) названо приоритетной формой устройства детей-сирот (п. 1 ст. 124).

В законодательстве об опеке и попечительстве усыновление отнесено к иным установленным семейным законодательством формам принятия детей-сирот на воспитание в семью.

Е.А. Татаринцева отмечает, что принятие Федерального закона от 24 апреля 2008 г. № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве» (далее — ФЗ № 48) [23] нарушило баланс интересов и правовой статус родителей и других участников правоотношений, связанных с воспитанием детей в семье. Исследователь указывает, что включение усыновления в этот закон как одной из «иных форм принятия детей... в семью на воспитание» (п. 3, 4 ст. 6) создало конфликт с положениями СК РФ. В результате этого фактический приоритет оказался не у усыновления как формы постоянного устройства детей в семью, а у опеки и попечительства [21].

С правовой точки зрения пятнадцатилетняя практика реализации ФЗ № 48 [23] сформировала фактический приоритет не просто для опеки и попечительства, а их возмездной разновидности — приемной семьи. В законе была заложена и успешно реализуется модель платной опеки/попечительства, о рисках которой ученые высказывали свои опасения [19; 27].

Вместе с тем в начале XXI века необходимо было сдвинуть практически с «мертвой точки» процесс передачи детей-сирот на воспитание в семьи граждан, когда в государственном банке данных содержались сведения о более 180 тысячах детей, оставшихся без попечения родителей. Приемная семья была выбрана «локомотивом» процесса семейного устройства детей, показавшим свои результаты по деинституционализации учреждений. В 2024 году в организациях для детей-сирот уже содержится под надзором около 32 тысяч воспитанников (наблюдается сокращение в 6 раз) [14; 17; 30].

Активное устройство детей-сирот в семьи существенно изменило контингент детей в государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей. Сегодня в нем содержатся сведения о трудноустраиваемых в семьи граждан категориях детей-сирот (дети подросткового возраста с 10 лет, дети с ограниченными возможностями здоровья (далее — ОВЗ), братья и сестры (далее — сиблинги)).

Сложившийся приоритет возмездно осуществляемой формы устройства ребенка в приемную семью уменьшает численность детей, передаваемых на усыновление, и снижает уровень родственной опеки (являющейся преимущественно безвозмездной), поэтому необходимо провести разграничение мер поддержки для разных форм устройства, видов замещающей семьи, а также определить государственный приоритет устройства для разных категорий детей на основе объективного научного анализа.

Организация, методы и процедура исследования

Цель — выявить проблемы развития института усыновления и меры поддержки, способствующие росту числа усыновлений, с акцентом на правовое регулирование и социально-психологические факторы.

Задачи:

1. Раскрыть правовые противоречия в сфере регулирования института замещающей семьи и усыновления, влияющие на их развитие.
2. Оценить эффективность существующих мер поддержки замещающих семей и усыновителей.
3. Предложить рекомендации по мерам поддержки института усыновления, в том числе трудноустраиваемых в семьи граждан категорий детей-сирот (далее — трудноустраиваемых категорий детей).

Методы исследования:

1. Анализ правовых документов, сведений по форме федерального статистического наблюдения № 103-РИК «Сведения о выявлении и устройстве детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» [15], научной литературы.
2. Опрос разных категорий специалистов, участвующих в передаче детей-сирот на семейные формы воспитания, кандидатов в замещающие родители и самих опекунов, попечителей и усыновителей для оценки проблем, с которыми они сталкиваются в процессе передачи детей-сирот, мер поддержки замещающего родительства и перспектив развития института усыновления.
3. При обработке данных опросов использовались частотный (для закрытых вопросов) и качественный (для открытых вопросов) анализ.

Были разработаны:

1. Опросник «Перспективы развития семейных форм устройства детей-сирот» для опекунов и попечителей (безвозмедные и возмездные формы), усыновителей, а также кандидатов в замещающие родители;
2. Опросник «Усыновление» для специалистов по работе с семьей, органов опеки и попечительства, руководителей организаций для детей-сирот;

Сбор данных был проведен дистанционно на платформе «Анкетолог». Опрос информантов был добровольным и анонимным.

3. Опросник «Меры поддержки граждан, воспитывающих детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» для органов исполнительной власти регионов, на которые возложены полномочия органов опеки и попечительства.

Выборка:

• 7150 усыновителей, опекунов, приемных родителей, кандидатов в замещающие родители из 57 субъектов Российской Федерации;
• 2883 специалистов по работе с семьей, органов опеки и попечительства, а также руководителей организаций для детей-сирот из 86 субъектов Российской Федерации;
• 89 представителей органов исполнительной власти из 89 субъектов Российской Федерации (далее — РФ).

Результаты и их обсуждение

Виды исследований по теме

К основным исследованиям, затрагивающим правовое регулирование института замещающей семьи, усыновления, относятся работы, посвященные:

• проблемам соотношения частных и публичных интересов в правоотношениях семейного воспитания [21];
• сравнительному анализу законодательства РФ и иностранных государств о моделях правоотношений по усыновлению [20];
• процедурам усыновления по законодательству зарубежных стран [2];
• формам устройства детей, оставшихся без попечения родителей, в зарубежных странах [24];
• развитию альтернативных форм устройства, в частности патроната, сравнительному анализу данной модели в разных странах [25].

Особое значение представляют междисциплинарные исследования:

• различных форм устройства детей, в частности приемной семьи [25];
• международного опыта воспитания детей с ОВЗ в семьях [18];
• организации работы по социально-бытовой адаптации детей-инвалидов [8];
• отношения к семье, воспитывающей ребенка с ОВЗ, и педагогической реабилитационной помощи в разных государствах [24].

Вместе с этим необходимо отметить, что в иностранной практике часто усыновление не является приоритетным, а в научной литературе описывается как крайне напряженное и противоречивое общественное вмешательство из-за радикального разрыва детско-родительских отношений и возможности усыновления ребенка вопреки желанию его биологических родителей. Также высказывается критика в отношении некоторой практики принятия решений об усыновлении, поскольку постоянный разрыв семейных уз рассматривается как крайний вариант и последнее средство защиты ребенка, который влияет на дальнейшее его развитие и самоидентификацию [1; 30; 31].

Выделены правовые коллизии и перспективы применения усыновления как приоритетной формы устройства ребенка:

• противоречия в законодательстве о режиме тайны усыновления;
• необходимость обеспечения доступа к генетическим данным о ребенке как элементу права на здоровье;
• конкуренция профилактики отказов родителей от ребенка и восстановления в родительских правах, с одной стороны, с преимуществами усыновления как приоритетной формы устройства, с другой стороны;
• религиозные и этнические особенности устройства детей в семьи и закрепленные законодательно приоритеты форм устройства детей;
• противоречивая правоприменительная практика постусыновительного контроля, который в отличие от опеки и попечительства (постоянный характер) отдан в регионах исключительно на усмотрение органов опеки и попечительства (по истечению 3-х лет после усыновления);
• нерешенность вопроса о восстановлении прав усыновителей (как это предусмотрено СК РФ для родителей);
• отсутствие программ реабилитации усыновителей в случае семейного кризиса, который представляет собой угрозу отмены усыновления;
• несбалансированность мер поддержки замещающей семьи и семьи усыновителей, с учетом того, что усыновление носит постоянный характер.

Меры стимулирования устройства ребенка на воспитание в семью

Анализ полученных данных свидетельствует о практическом отсутствии нематериальных мер поддержки для семей, усыновивших ребенка, в субъектах РФ. Основными формами сегодня является чествование конкретных усыновителей (открытое усыновление), публикации в СМИ, День усыновления в Новосибирской области и прочее. Можно предположить, что это обусловлено, в том числе необходимостью сохранения тайны усыновления.

В ходе опроса была получена информация о мерах социальной поддержки усыновителей в виде денежных выплат, предусмотренных в субъектах РФ за счет средств бюджета региона (табл. 2), которая показывает нераспространенность материального стимулирования этой формы устройства. Менее 25% регионов поддерживают усыновление сиблингов и детей старше 10 лет и более 40% — детей с ОВЗ.

При этом в регионах существует своя специфика в отношении стимулирования устройства ребенка на воспитание в семью, например, при изменении формы семейного устройства детей-сирот. В Алтайском крае право на ежемесячное пособие имеют граждане, которые усыновили одного ребенка и более, находившихся под опекой (попечительством) или патронатом в течение 3-х лет, то есть при смене формы семейного устройства [5]. В Удмуртской Республике право на получение ежемесячных денежных средств имеет один из усыновителей (единственный усыновитель), принявший в семью ребенка из образовательных, медицинских, социальных и аналогичных организаций, в которых находятся дети, оставшиеся без попечения родителей. Однако право на получение выплат теряется, если усыновление состоялось в качестве смены формы семейного устройства (например, родители до усыновления выступали опекунами усыновленного ребенка) [13].

Таблица 2

Материальные меры поддержки граждан, усыновивших ребенка (детей),
в том числе трудноустраиваемой категории

В Московской области ежемесячное денежное пособие выплачивается при условии исполнения усыновителями обязанностей родителей и ежегодного представления отчета о результатах обследования условий жизни и воспитания усыновленного ребенка, составленного органом опеки и попечительства [6].

Мнение специалистов и замещающих родителей о мерах, которые в высокой степени могут повлиять на рост числа усыновлений детей-сирот из категорий трудноустраиваемых

Опрос мнения замещающих родителей, кандидатов в усыновители и специалистов о мерах, способствующих росту числа усыновлений детей из трудноустраиваемых категорий, показал, что основное внимание уделяется материальной поддержке и социальным льготам. При этом специалисты в большей степени считают, что льготы и денежные выплаты привлекут усыновителей (табл. 3).

Таблица 3

Результаты опроса специалистов и кандидатов в замещающие родители
о мерах, которые могут повлиять на рост числа усыновлений
детей из трудноустраиваемых категорий

Тайна усыновления

Необходимо отметить, что тайна усыновления (ст. 139 СК РФ) перестает быть абсолютной, что подтверждается подходами Конституционного суда РФ (далее — КС РФ) и Верховного суда РФ (далее — ВС РФ). Однако применительно к детям трудноустраиваемой категории необходимы законодательные исключения из общего правила, например, для получения информации о биологических родителях, которая необходима для диагностики наследственного заболевания, и в которой было отказано ЗАГСом (Определение ВС РФ № 48-КГ18-16 от 23.08.2018) [7].

Вывод ВС РФ опирался на более раннюю правовую позицию КС РФ, выраженную в Постановлении от 16 июня 2015 г. № 15-П, о том, что тайна усыновления не носит абсолютный характер и при согласии усыновителей может быть раскрыта (абз. 1, 2, посл. абз. п. 4). КС РФ указал, что усыновленный ребенок вправе знать о происхождении своих родителей, своих предках. Эти сведения являются незаменимыми для раскрытия генетической истории семьи и выявления биологических связей, в частности при необходимости выявления (диагностики) наследственных заболеваний (абз. 1 п. 5.1) [10].

Таким образом, для получения информации достаточно обосновать необходимость в ней, как отмечают высшие суды РФ, однако согласно СК РФ в законодательстве не предусмотрены такие исключения из правового режима тайны усыновления.

Усыновление и восстановление в родительских правах

Следующая важная проблема касается соотношения семейно-правовых институтов: профилактика отказов от ребенка и восстановление детско-родительских отношений, с одной стороны, а с другой — усыновление.

В настоящее время отказ от ребенка указан в качестве основания для лишения родительских прав [16]. Усыновление ребенка в таком случае допускается не ранее истечения шести месяцев со дня вынесения решения суда. При ограничении в родительских правах, которое не было завершено лишением прав и продолжается в течение длительного времени (более 6 месяцев), закон не регулирует вопрос усыновления такого ребенка. Таким образом, логичная норма о допустимости усыновления ребенка только в случае лишения (не ограничения) его родителей родительских прав не ранее, чем через шесть месяцев со дня судебного решения при ограничении родительских прав легко преодолевается посредством обхода закона и применения другого института — согласие родителей на усыновление их ребенка иными лицами. Соответственно, ограничение в родительских правах не применяется как этап для восстановления семьи.

Кроме того, отказ от ребенка может быть осуществлен без процедуры ограничения и лишения родительских прав [16; 31], в качестве самостоятельного основания признания ребенка оставшимся без попечения родителей.

Представляется, что усыновление не должно рассматриваться как приоритетная форма устройства ребенка при возможности восстановления детско-родительских отношений, профилактике отказов от ребенка, выполнения рекомендаций, изложенных в пп. б п. 16 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации № 44 от 14.11.2017 [11]. Однако наличие правовой несогласованности в вопросе приоритета восстановления детско-родительских отношений в кровной семье и усыновления как приоритетной формы устройства ребенка создает неопределенность в жизненной ситуации детей.

Показательным примером такого противоречия и несогласованности выступает, с одной стороны, установленный судебный контроль за отказом родителей от ребенка (пп. б п. 16 ПП ВС РФ № 44) [11] и, с другой — законодательно упрощенный порядок получения от родителей согласия на усыновление (ст. 129) [16] без процедуры ограничения или лишения родительских прав. В упрощенном порядке отсутствует проверка реализации отмеченных ВС РФ реабилитационных и вспомогательных мер по профилактике. Таким образом, можно сделать вывод, что в российском законодательстве и правоприменительной практике наблюдается столкновение приоритета сохранения кровной семьи и приоритета усыновления.

Дифференцированный подход к семейному устройству детей-сирот

В российском законодательстве отсутствует дифференцированный подход к выбору форм устройства ребенка, а также не проводится разграничение ситуаций временного или постоянного лишения ребенка его семейного окружения с оценкой перспектив восстановления кровных детско-родительских отношений.

Препятствием для признания усыновления в качестве приоритетной формы устройства ребенка являются религиозные и этнические особенности жизненного уклада граждан. В Конвенции (ст. 20) [28] закрепляется, что при устройстве ребенка необходимо должным образом учитывать его этническое происхождение, религиозную и культурную принадлежность и родной язык [26].

Православная церковь всегда была ориентирована на создание церковных приютов для детей, но активно усыновлять детей-сирот православные верующие начали не так давно. В 2014 году Патриарх Кирилл сказал: «Я хотел бы призвать, в первую очередь наших православных людей, усыновлять сирот, не бояться этого. Никогда тот, кто усыновляет или удочеряет и кто отдает себя этим детям, не бывает несчастлив, он сторицей получает доброе» [9].

В исламе существует запрет на усыновление, которое рассматривается как фальсификация естественного порядка и действительности [4]. Запрещение законного усыновления также является способом избежать болезненного шока у усыновленного ребенка, который он испытает, узнав, что «не родной сын своих родителей». Но при этом приветствуется институт аль-кафала (опекунства) — аналог родственной опеки, который прописан в качестве примера в Конвенции о правах ребенка [29].

В связи с этим доля детей-сирот, усыновленных в регионах Северо-Кавказского федерального округа, остается самой низкой в России. Следует отметить, что, согласно статистике, в организациях для детей-сирот Республики Ингушетия и Чеченской Республике отсутствуют воспитанники [15]. Это необходимо учитывать при оценке эффективности работы регионов по развитию семейных форм воспитания детей-сирот.

Проблема ограничения прав усыновителей и отмены ограничений

В законодательстве отсутствуют нормы об ограничении прав усыновителей и отмене ограничений. СК РФ установлены только основания для отмены усыновления по виновным основаниям и обстоятельствам, не зависящим от виновных действия усыновителей.

Данный законодательный пробел попытался восполнить в рамках разъяснений судебной практики ВС РФ, указав, что в случае, если отсутствуют установленные законом основания к отмене усыновления ребенка (ст. 141) [16], но при этом оставление ребенка с усыновителями опасно для него по обстоятельствам, не зависящим от них (например, болезнь, стечение тяжелых обстоятельств и другие), то, исходя из аналогии закона, к усыновителям может быть предъявлен иск об ограничении их в правах родителей, приобретенных в результате усыновления ребенка (ст. 5, п. 1 ст. 137 СК РФ) [10; 16]. Тем не менее указанного разъяснения недостаточно для полноценной защиты детско-родительских отношений, поскольку непонятной в этом случае остается процедура отмены ограничения и восстановления в правах усыновителей, учитывая, что ограничение родительских прав осуществляется судом без указания срока и может носить неопределенный характер с необходимостью устройства ребенка на воспитание в семью или временного помещения в организацию. Для усыновления с установленным обязательным трехлетним постусыновительным контролем и особенностями данной формы устройства следует разработать специальный порядок отмены ограничения прав усыновителей и определить правовые последствия ограничения, исключающие конкуренцию разных форм устройства, действующих одновременно.

Контроль и сопровождение при усыновлении

Отдельной проблемой для развития усыновления как формы устройства ребенка, приравненной к кровной семье, выступает неопределенность в механизмах контроля и сопровождения.

Постусыновительный контроль также вызывает ряд вопросов [11; 12]. Обязательный контроль за условиями жизни и воспитания детей в семьях усыновителей ограничен периодом в три года (п. 22) [11]. Необходимость проведения контрольного обследования по истечении трехлетнего периода определяется органом опеки и попечительства индивидуально в соответствии с конкретной ситуацией, складывающейся в семье усыновителя. Таким образом, по истечении трех лет постусыновительный контроль трансформируется в необязательный. При этом требований о каком-либо специальном сопровождении семей усыновителей, учитывающих особенности данной формы устройства, не закрепляется.

Вопросы устойчивости семейных связей, поступления ребенка в образовательную организацию, наличия у него постоянного жилья или места жительства, трудоустройства, оформления льгот при наличии ОВЗ, состояния здоровья, отсутствия девиантного поведения остаются вне поля постусыновительного контроля и являются исключительно внутренним делом семьи. При этом усыновленные дети с учетом тайны усыновления не могут получить профессиональное сопровождение в так называемый «постинтернатный» период, помощь в трудной жизненной ситуации, аналогично детям, окончившим проживание в организации, в семье попечителя или приемной семье.

В то же время обеспечение усыновителями указанных вопросов в отношении детей трудноустраиваемой категории является значимым фактором и повышенным риском для государства при стимулировании развития именно усыновления как приоритетной формы устройства.

Предпочтения кандидатов в усыновители

Необходимо отметить проблемный социально-психологический аспект развития института усыновления. Усыновление часто рассматривается как механизм решения проблем, связанных с репродуктивной сферой, поэтому предпочтение отдается маленьким детям: из 2243 усыновлений в 2023 году 832 малыша были в возрасте до 1 года; 571 ребенок — с 1 года до 3 лет и 469 детей — с 3-х до 7-летнего возраста (всего с 0–7 лет — 83,5%). Примерно для 40% кандидатов на усыновление, которые не смогли подобрать ребенка в течение года (7896 чел. из 19896 чел.), важно было усыновить здорового малыша (1-2 группы здоровья). Примерно треть из них (6213 чел.) рассчитывали на несовершеннолетнего до 7 лет, а около 24% (4722 чел.) хотели усыновить малюток до годовалого возраста. Только 1,7% детей-сирот, учтенных в 2023 году в качестве оставшихся без попечения родителей (721 реб. из 41958 детей), сразу передается на усыновление [14]. Указанная статистика показывает ограниченные возможности детей трудноустраиваемой категории быть переданными в постоянную семью.

Нематериальные, социально-психологические, материальные меры по развитию института усыновления

В табл. 4 представлены меры, направленные на развитие усыновления, предложенные специалистами в рамках исследования.

Таблица 4

Меры по развитию усыновления как приоритетной и постоянной формы
устройства детей-сирот трудноустраиваемой категории (результаты опроса)

Заключение и выводы

В качестве заключения полагаем возможным сформулировать следующие специальные меры поддержки института усыновления трудноустраиваемых категорий детей как приоритетной и постоянной формы устройства ребенка по сравнению с опекой / попечительством, приемной и патронатной семьей.

1. Совершенствование законодательной базы, в том числе:

• установление исключений из правила о тайне усыновления и порядка их применения;
• закрепление постусыновительного сопровождения детей и гарантий защиты от злоупотреблений;
• изменение подхода к усыновлению неполнородных сиблингов, между которыми не установлены родственные отношения (усыновление братьев и сестер разными лицами не допускается, за исключением случаев, когда усыновление отвечает интересам детей) [16];
• регламентация ограничения и восстановления в правах усыновителей;
• принятие мер государственного контроля за фиктивным усыновлением с целью получения усыновителями гарантий и льгот без формирования полноценных семейных отношений.

2. Рекомендации правового, организационного и социально-психологического характера:

• формирование специальной поддерживающей инфраструктуры, учитывающей потребности детей трудноустраиваемой категории и обеспечивающей постоянство усыновления, включая медицинскую помощь;
• усиление мер материальной поддержки института усыновления трудноустраиваемой категории;
• устранение ограничений в региональном законодательстве на условия усыновления и его поддержки, введенные субъектами Российской Федерации (например, при смене формы устройства с опеки на усыновление ребенка из трудноустраиваемой категории);
• проведение просветительских кампаний по пропаганде усыновления с целью разрушения мифов, негативных стереотипов в отношении усыновления;
• проведение специальной подготовки кандидатов в усыновители, готовых принять трудноустраиваемые категории детей-сирот, в школах приемных родителей;
• организация сопровождения кандидатов в усыновители от момента их обращения в органы опеки и попечительства до решения суда об усыновлении;
• введение стимулирующих мер по развитию института усыновления детей-сирот трудноустраиваемой категории для специалистов органов опеки и попечительства, организаций для детей-сирот.

Galina Vladimirovna Semya

Author for correspondence.
Email: gvsemia@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-9583-8698
SPIN-code: 4761-6273

Russian Federation, Moscow Doctor of Psychology, Professor of the Department of Developmental Psychology named after Professor L.F. Obukhova" Faculty of Educational Psychology,

Anna Evgenievna Tarasova

Email: aet@bk.ru
ORCID iD: 0000-0003-3497-9248

Russian Federation, Moscow, Rostov-on-Don PhD in Law, Expert, Working Group “The Child and His Right to a Family”,

Victoria O Volchanskaya

Email: vmerkul@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-1685-2713
SPIN-code: 3571-9909

Russian Federation, Moscow PhD in Psychology, Director,

Views

Abstract - 0

PDF (Russian) - 0

Refbacks

• There are currently no refbacks.